Короли поневоле

Финголфин

Ита Морнэ

После Дагор Браголлах

Рассказ написан по материалам кабинетки, в которой Ита была Фингоном, Мэл — Маэдросом.

Когда Маэдрос вошел в шатер, то увидел, что Фингон сидит у стола, опустив голову на руки, меч его лежал на земле. Он не двигался, хотя Маэдросу показалось, что плечи его вздрогнули. Феанарион остановился на пороге, не зная, стоит ли ему идти дальше. Его появление прошло незамеченным, друг не поднял головы, и Маэдрос шевельнулся было, чтобы выйти и вернуться спустя время, как Фингон позвал:

— Майтимо…

Маэдрос остановился, услышав голос друга, такой безжизненный, будто его и не было вовсе. Фингон поднял голову, в слабом свете факела лицо его было бледным, с потемневшими глазами. Он повернулся к Маэдросу.

— Заходи, — слова давались ему с трудом, — Ты пришел, чтобы что-то сказать мне?

Маэдрос кивнул и приблизился к столу.

— Садись, — Фингон пригласил его рукой и сжал губы.

— Финдекано, ты… никто из нас не видел, как он ускакал.

Он кивнул, в глазах блеснули слезы, которые он даже не позаботился смахнуть. Маэдрос слегка отвернулся. Не то чтобы раньше он не видел слез Финдекано, но раньше было чуть иначе. Их злоключения так или иначе позволяли быть им еще хоть немного счастливыми. Но не это. Не сейчас.

— Он совершил невероятный поступок. Никто не смог бы. Он доказал, что Враг уязвим, его можно победить. Это станет легендой. Настроение в войске было подавленным, но Нолофинвэ доказал, что эльдар могут добиться наконец своего. Это был великий подвиг.

Финдекано опять кивнул, но промолчал. В этот момент Маэдрос совсем некстати почувствовал, что щит ему крайне мешает, оттягивая правую руку, он попробовал устроить руку удобней, но не получилось, только щит больно ударил по старой ране. Маэдрос отвернулся от Фингона, чтобы тот не увидел его боли. Но Фингон заметил что-то, может быть, осанвэ?

— Может, ты положишь щит, — предложил он, в его голосе прозвучало нечто ожившее, — Я положил щит, — Давай помогу, хотел он добавить, но вспомнил, что Маэдрос после плена не хотел признавать, что чего-то не может. — Битва… закончена, — а сейчас он вспомнил, что случилось, и почему он сложил оружие, и зачем пришел Майтимо, — Как твое войско? — спросил он.

— Неплохо, — ответил Маэдрос, — Они хорошо сражались. Нет, щит я не сниму, пусть будет. Мне удобно.

Финдекано внимательно посмотрел на него. В голове Майтимо мелькнула быстрое "правда?". Он покачал головой.

— Сейчас это неважно, важно другое.

Фингон кивнул, соглашаясь.

— Мы проиграли.

— И даже не это.

— Я проиграл…

— Не… — Маэдрос закусил губу и опустил голову, — Финдекано, мне… нам… мы лишились… верховного короля и…

Фингон хрипло рассмеялся, коротко и резко. Маэдрос снова осекся, он протянул руку к Фингону, почти дотронулся, но в последний момент передумал, и рука застыла, приподнявшись над столом.

— Мы лишились короля, а я отца. Я не видел его! О, Майтимо, почему я его не видел? Он отчаялся, он поверил в поражение, он поверил в мою смерть. Почему я его не видел? Майтимо, почему?

Он снова обхватил голову руками и замолчал. Маэдрос смотрел на него, с болью и неизмеримой скорбью сознавая, что ничего не может ответить.

— Твой отец совершил невозможное, невероятное, такого никто не мог себе представить. Он ранил Врага! Моргота! Он был великим королем, — слово "был" далось Маэдросу с трудом, — Нолдор поверили, что могут победить. Благодаря твоему отцу они поверили, — он не знал, что еще говорить, — Финдекано, я… мы все, наверно, виноваты, что не знали, как и куда он отправился. Я слышал, он был похож на Оромэ в гневе, и орки расступались перед ним. А Враг даже не сразу вышел, он испугался. Мы можем победить, Финдекано, и твой отец сегодня это доказал, — договаривая, Маэдрос уже понимал, что это напрасно, и слова пусты, но он не знал, что еще добавить, хотя, впрочем, нет, он знал, что хотел, но сейчас язык не поворачивался напомнить, что раз теперь нолдор лишились верховного короля, то надо нового короля, — Он был великий вождь, великий король, великий нолдо.

Фингон снова поднял голову, в губах его застыла каменная усмешка.

— Он был похож, он совершил… он был… Майтимо, ты хочешь меня утешить или напомнить, какова была моя потеря?

Маэдрос тряхнул головой, рыжие локоны при свете факела вспыхнули кровавым огнем.

— Я хочу, чтобы ты понял, как это поможет всем нам. Его поступок. И хочу, чтобы ты… чтобы ты не винил себя, чтобы ты не думал… чтобы ты не был один.

Губы Финдекано дрогнули и печально скривились.

— Да, да… спасибо. Я знаю, что ты есть. Я знаю… — его голос слегка задрожал, — Когда я тебя спас, я думал, что совершил самый невероятный поступок, какой только мог быть. Я поверил, что могу сделать все. Я был у цитадели Врага, я отобрал у него пленного, я ушел невредимым. Моргот был так близко! А я ушел. И забрал тебя. Я смог! Я Финдекано Отважный, смог. Я люблю отца не меньше, чем тебя, Майтимо. Почему я не смог повторить этого? Я бы заплатил за него ту же цену, что и за твое спасение и большую, если бы понадобилось. Вас было двое у меня, а сейчас… Майтимо, я знаю, с тобой, верно, было то же, когда погиб Феанаро, значит, ты чувствуешь, что чувствую я. Я потерял его, я потерял своего отца, короля… что мне теперь делать, Майтимо? — голос его опустился до шепота. — Как мне теперь жить?

Маэдрос не выдержал, он резко встал и, обогнув стол, обнял Фингона.

— Я не знаю, Финдекано, я не знаю, как жить. Все, что я знаю, так это то, что вы оба великие воины, благородные, справедливые вожди, преданные и верные эльдар. Весь народ скорбит, войско в расстройстве, потеря Нолофинвэ во многих убила эстель, но большинство поверило, что мы можем. Мы, а не кто-нибудь другой. Я поверил. Мы будем жить. Ты и я. Наши Дома будут вместе, мы создадим сильный союз и победим. Нам нужен лишь король. Король, равный Нолофинвэ.

Фингон взглянул на Маэдроса. Феанарион ответил ему печальным взглядом.

— Я, как беда, прихожу не вовремя, — чуть ли не жалобно проговорил он, — Финдекано, я знаю, я вижу, тебе сложно сейчас об этом думать. А с моей стороны жестоко сейчас об этом говорить, но время уходит, а я не знаю, кто бы еще мог об этом говорить с тобой, когда ты… сразу после… когда… сейчас. Нам нужен король, Финдекано. Нам очень нужен верховный король. Мы должны объединить силы, нас должен вести в атаку могущественный, мудрый, смелый, великий король, — Фингон молчал, — Нам нужен ты, Финдекано, — Майтимо наконец с облегчением закончил фразу. — Ты великий воин, ты будешь великим королем.

Фингон покачал головой.

— Прости, что я пришел с этим. Я знаю, это несправедливо именно с моей стороны говорить с тобой о новом короле, и я прошу прощения, не надеясь его получить, но нам правда нужен король. Нам очень нужен король, Финдекано. Без короля мы не можем сражаться, мы не можем побеждать. Помнишь, Дагор Аглареб? Это была большая битва, а мы смогли выстоять и победить. Потому что был союз, потому что войска вел твой отец. Если ты будешь вести войска, мы будем побеждать. Прости, Финдекано, я знаю, не сейчас надо бы об этом говорить, но…

— Я хочу победы, — все так же шепотом ответил Фингон, — Я хочу видеть разрушенную крепость Врага. Он должен быть повержен. Со мной или без меня.

— С тобой, Финдекано, с тобой. Мы победим вместе, я и ты.

И Фингон Отважный, Белое пламя стал верховным королем нолдор, возможно, поверив в победу. В это верил лучший друг, в него верило войско, и восстанавливались крепости, создавался союз. И иногда Фингон верил, что победа совсем близка, и они смогут совершить САМОЕ невероятное: уничтожат все, что натворил Враг.

Его не зря прозвали Фингон Отважный…