Короли поневоле

Другие хорошие эльфы

Ита Морнэ

Возвращение Финрода

1.

В Амане было спокойно, благостно, светло. Амариэ сидела на берегу моря и вглядывалась вдаль, почти бессознательно ожидая увидеть там корабль. Кто должен был приплыть?

Она вдруг вскрикнула. Корабль туманный и далекий и в самом деле появился у горизонта.

Но на нем не было живых…

2.

Мандос с печалью взирал на прекрасный и спокойный лик Финрода, который приплыл к нему с востока.

— Твой путь завершился в чертогах?

3.

Финрод очнулся и увидел своих подданных, тех самых, которых его клятва так неожиданно повела на смерть.

— Чертоги ожидания, мой король.

— Мне предстоит пробыть здесь вечность… — ответил Финрод, закрывая глаза.

4.

— О, Финарфин, сын Финве! Откликнись на мой зов!

— Чей голос взывает ко мне в этот утренний час?

— Амариэ! Король, твой сын вернулся. Он в чертогах ожидания.

Ответом ей было молчание, но когда она увидела Финарфина, его глаза обожгли ее нестерпимой болью.

5.

— Он может вернуться? — спросила Амариэ.

— Это чертоги ожидания, — устало отвечал Финарфин, — У него есть право, но все решит Мандос.

— Он вала, он милостив.

— Он хранит чертоги, куда идут лишь мертвые или уставшие от жизни эльфы. Многие ли эльфы вернулись оттуда?

6.

Что может помешать вернуться в мир живых эльфу, однажды ушедшему в чертоги?

— Мой король, я бы хотел поговорить с Намо, чтобы он отпустил тебя, — прошептал эльф, склонившись к Финроду.

— Я не твой король боле. Я равный тебе, как ты равен мне. И что ждет меня за чертогами?

— Жизнь! — вскрикнул эльф.

— Неужели?

7.

— Правда ли, что любовь сильнее правил? — спросил Финарфин. — Правда ли, что любовь превыше тьмы и любой власти?

— Мне неведомо, — ответила Амариэ.

— Ибо ты не любила, — эльфа вздрогнула, — Ты никогда не любила моего сына, раз не отправилась следом за ним, — он помолчал и добавил: — И, значит, я тоже не любил его…

8.

— Мой король, я просил Намо отпустить тебя. Он не против!

Финрод медленно повернул голову.

— Меня ничто и никто не ждет вне чертогов, — сказал он. — Мне не к чему стремиться, я достиг того, что мог, а чего не достиг — не мог, вероятно…

— Мой король! — отчаянно вскрикнул эльф. — Но Нарготронд…

— Потерян.

— Подданные!

— Отреклись.

— Любовь!

— Не имел.

— Жизнь!

— Без всего — зачем?

9.

Ничто не происходит без причины, и ничто не уходит бесследно. Финарфин бродил по лесам, забыв о делах и радости, великолепии Амана.

— К чему цветы, деревья, птицы? К чему трава, прозрачная вода? Я одинок, мой сын. Мне больно в мире этом… Мне больно в Валиноре! Без твоего прощения. Я виноват…

Амариэ бродила где-то рядом и, тем не менее, не соразмеримо далеко. Любовь… она лишь властна.

— Я не любила? Может быть любила. Наверное, не так как ты хотел.

Тебя забыла? Нет, я не забыла. Хотя прошло немало лет.

О, Финрод! Как ты долго плавал. Как долго я тебя ждала. Не признавалась, не страдала. Я ведь в Валиноре, я жила.

Вернись ко мне, к отцу, и к жизни. Мы ждем тебя, считаем дни. Проснись, и клятвы ужас отринь ты. Тебя я жду. И буду ждать…

10.

Вот так проходят дни в Амане у эльфов, скорбящих. Тоска их вечна.

Но не сейчас.

Финрод услышал голоса. И Финарфин, и Амариэ достаточно страдали, чтобы даже в чертоги ожидания донеслись их печальные голоса.

— Иди, — вала стоял и смотрел на него. — Аман открыт для тебя.

11.

Аман открыт для эльфов.

И Финарфин, взяв за руку вернувшегося сына, отвел его в Эльдамар, прекрасный лес, где они вспоминали. И воспоминаний этих было бесчисленное множество, ибо время для них текло неспешно и незаметно.

Лишь иногда Финрод обращал внимание, что Амариэ, счастливая тем, что он вернулся, тем не менее, не подходит к нему так близко, чтобы он мог с ней заговорить.

Любовь превыше правил?