Короли поневоле

Финголфин

Ита Морнэ

Хелкараксэ

Как это больно, когда каждый, преданный тебе умирает, гибнет, гаснет… Их глаза смотрят прямо в душу, мысли их направлены к тебе, лорд… Я видел новую смерть одной нолдиэ, еще не совсем взрослой, незнающей своего пути. Зачем она пошла в поход? Зачем ее взяли с собой родители? И зачем здесь я? Что я могу? Я — лорд, что я могу сделать против этого, против ее смерти?

— Отец!

Я обернулся, ко мне подбежал Финдекано. Он запнулся, увидев причину задержки. Он рвется вперед, туда, к востоку, в смертные земли. К другу.

— Прости, я не увидел, — он опустил голову.

Еще в Амане я понял, что он отправится в путь так или иначе, его не сможет удержать ни страх, ни смерть, ни проклятие. Такой дружбы у меня не было. И таких друзей тоже. Старший брат слишком горд, чтобы обратить внимание, младший слишком спокоен и… Арафинвэ, ты ушел, наверно, ты был прав. Проклятие пало на весь наш род, возможно, ушедшие с тобой спасутся, и ты спасешься. Жди, мы все вернемся, так или иначе.

Финдекано, наверно, мне не понять твоей дружбы, у меня нет такого друга, за которым я пошел бы на край света. Хотя, с другой стороны, тебе не понять меня, как отца, ты еще не стал им. Я хочу верить, что твои дети будут более удачливы, а ты более благоразумный отец. Я знаю, если бы я попробовал запретить тебе идти за Майтимо, ты был бы несчастен. А сейчас? Ты счастлив, Финдекано? Чем закончится наш поход? Сколько из нас дойдет до Эндорэ? И что нас ждет там? Не думаю, что мой старший брат отнесется к нам с пониманием и восторгом.

— Лорд… — прошептала эльдиэ, протягивая ко мне руку.

Что я могу сделать? Я бессилен, я слаб. Неверно говорят, что Нолофинвэ мудр и могуч, я слаб, я теряю свой народ, доверившийся мне, я не могу помочь. Где моя клятва защищать вас? Что она стоит сейчас, здесь?

— Лорд… я умираю за тебя…

Не надо умирать за меня! Я сам умру, когда придет мой час! Я склонился к ней и прошептал:

— Мы свидимся в Амане, жди, прости, что я не сберег тебя.

Она улыбнулась! Здесь, среди льдов, без надежды дойти до конца я увидел улыбку. Яркую, счастливую до боли…

— Ты великий лорд, Нолофинвэ! — сказала она, сжимая мою руку. — Я умру за тебя!

Мне захотелось закричать: "Не умирай!". Но она уже закрыла глаза, опрокидываясь в благостный сон без сновидений и без права проснуться… Я понял, что сжимаю кулаки до боли только, когда Финдекано тронул меня за плечо.

— Лорд, пора продолжать путь! — крикнул кто-то.

— Отец…

— Прости меня, эльдиэ, я привел тебя к гибели.

— Отец…

Я поднялся, Финдекано смотрел на меня так… лучше бы он не смотрел! Зачем он подошел? Он-то что может сделать? Мне не поможет никто, он что, тоже хочет страдать? В такие минуты я почти физически ощущал, что Финдекано больно от своего решения, он раскаивается, что мне пришлось пойти. Но как же иначе. Я бы не смог, как Арафинвэ, уйти обратно в Аман без своих детей. А ты бы все равно пошел, и народ тоже. За другом, за местью, за новыми землями. Причин много, но за все мы платим этим ледяным походом.

— Идем.

Финдекано смотрел на меня, будто спрашивая: "Ты можешь? Можешь простить мне наш поход?". И снова я чувствовал, что мне нужно сказать, что он ни в чем не виноват, что мое решение было лишь моим решением, я мог вернуться, я мог не пойти, я мог усмирить свою гордость… прослыл бы трусом, "оставшимся охранять город", как сказал мой старший брат. И не видел бы этих смертей. Но разве я бы их не чувствовал?

— Идем, Финдекано, пора продолжать наш поход.

— Осталось немного, скоро покажется тот самый переход к Эндорэ, — сказал он.

— Скоро…

— Мы придем в Эндорэ. Нашим родичам, наверно, нужна помощь… — на последнем слове Финдекано запнулся и смутился.

— Если им нужна помощь, мы поможем им.

— А… Лосгар?

— Об этом мы будем говорить, но не вовремя войны. Наш раздор будет только на руку Врагу, сначала, если они будут нуждаться в помощи, мы поможем им, к тому же, что проку в мести? Боюсь, что виновен был только мой старший брат, остальным страдать не из-за чего, — да, а кто виновен в этом ледяном походе? Если бы я тогда повернул назад, может, у нас еще был шанс… у них еще был шанс. У нее был бы шанс.

Финдекано кивнул. Мне захотелось прижать его к себе, укрыть его плащом от этого льда, будто он был еще маленький и прибежал ко мне с какими-то своими детскими страхами. И Анайрэ улыбнется и скажет, что, когда Финдекано станет совсем-совсем большой, ему не будут страшны никакие детские страхи, он будет отважным и всегда побеждать. Держись, Финдекано Отважный! Твой час придет.

— В моей власти было отказаться от Исхода, я не воспользовался им. В том нет твоей вины, лишь моя. Не кори себя, Финдекано, я не хочу, чтобы ты испытывал большую боль, чем испытываешь. Моя боль не твоя вина, а лишь моя. И, когда ты думаешь, что виновен в ней, ты причиняешь мне большую боль. Ты не виновен, Финдекано. Ты ведь помнишь, я всегда с тобой. С тобой и с Турукано, и с каждым, кто нуждается в этом. И я не оставлю тебя, сын. Я с тобой. Всегда.

— Спасибо, — еле слышно сказал он, склонив голову, потом поднял ее и сказал громче: — Спасибо, отец. Я никогда не забуду. Я никогда тебя не подведу.

— Я знаю.

Он пошел вперед, присоединяясь к авангарду нашего войска, я застыл на некоторое время, пропуская всех вперед. Они шли мимо меня, измученные, усталые, спотыкающиеся, но всякий, замечая мой взгляд, выпрямлялся, шаг становился тверже, а в глазах появлялся смелый, дерзкий блеск. Они будто говорили: "Нам не страшны любые испытания, лорд! Мы пойдем куда угодно! Потому что идем за тобой". Как это жестоко… Я же вижу, как вы идете, я же чувствую вашу боль. Зачем обманывать меня? Будто они все хотят показать, что они ничего не боятся, и я не должен за них беспокоиться. Кто мне сказал?.. "Мы сами выбрали свою судьбу, а умираем во имя твоего величия, ты лучший лорд!". Величие, построенное на смерти? "Если мы когда-нибудь дойдем, об этом походе сложат легенды, и Макалаурэ, песнопевец, воспоет наш подвиг!" Сказал другой. А кто-то добавил: "Если этот феанарион к этому времени еще будет жив…". Финдекано, помнится, вздрогнул тогда.

Вот, прошел последний эльда, и я направился за ним. Чтобы помогать отставшим… отставшие — почти замерзшие, почти погасшие, почти ушедшие в Чертоги. Намо, владыка судеб, будь милостив к ним, они же ничего не понимали. Когда я приду в Чертоги, я сам отвечу за все.

И отвечу за ту эльдиэ, которая погибла сегодня. А я ведь даже не знал ее имени…